О преподавании
Ещё в школе мой учитель математики Зив Б.Г. заметил как-то, что из меня получится хороший учитель. Мне кажется, что это происходит вот из-за чего. Сам себя я считаю туповатым, т.е. до меня достаточно долго доходит смысл чего-либо, Но когда я постигаю, это сидит очень глубоко и я могу этим пользоваться в разных ситуациях. Поэтому рассказывая, считаю, что и остальные не слишком быстро постигают сказанное, и уважая их, стараюсь объяснять максимально доступно. Есть рассказчики, которые по разным причинам опускают иногда целые куски доказательств, говоря магические слова типа «очевидно». Когда я слушаю такого, мне кажется, что опускают меня самого. У каждого свой стиль. Всеобщего рецепта, кроме того, что надо любить и уважать своих подопечных, предложить не могу
О методике преподавания или «Вы хочите песен – их есть у меня»
Хочу привести историю, как факультет чуть не лишился очень хорошего преподавателя из-за методического рвения в один период на матмехе. Значиться дело было таково. Нашему курсу повезло ( помните начало статьи) после окончания факультета произошло увеличение приёма, и потребность в молодых преподавателях. Многие наши сокурсники преподают или преподавали на факультете. Из математических кафедр, это Андрей Лодкин, ушедший уже навсегда Гена Малолеткин, Валера Невзоров, Яша Никитин, Алексей Борисович Потепун, ну, и конечно, без меня дело не обошлось.
Практически в это же время, появился с подачи будущего Академика АПН М.И.Башмакова. - Зам.декана из Магадана - В.А.. Волков. Он был из тамошнего пед.института, достаточно молодой, полный энергии и больших планов. Он оказался не своём монастыре на нашем факультете, к сожалению. Мы тогда были молодыми и всего не знали, да и не интересовались. И вот Вадим Алексеевич затеял в принципе, наверное, разумное дело – проверить на профпригодность новую поросль преподавателей. Была создана методкомиссия, которая стала ходить на семинарские занятия.
Как-то так получилось, что алгебраистов в ней не было ( во всяком случае, я не знаю об этом ) и значит, проверить они могли не материал, который ты даёшь, а методику.
К науке – методике – как преподавать, я отношусь отрицательно, точнее, не положительно. Она может быть полезна с моей точки зрения лишь в следующих случаях
1) Создание диссертаций, новых малопригодных и никому не нужных методик, получение званий, и значит, денег.
2) Написание точных указаний буквально поминутных для использования на уроках малограмотными учителями, которых, к сожалению, у нас не так уж и мало, Это, наверное , вполне разумное занятие , которое необходимо при создавшемся контингенте учителей. ( вспоминаю, как я встретился уже в наше время в деревне с одной учительницей немецкого языка и спросил радостно: Sprechen Sie ziemlich gut deutsch, oder? ( Вы говорите по-немецки достаточно хорошо, или?). Как она бедняжка испугалась).
Сам я использую методику импровизации (русский перевод ближе всего к слову ивритского происхождения – методику халявности ). Так природой сложилось, что я чувствую ученика (учеников) и подлаживаюсь под то, что имею с ходу. И я уверен, что грамотный математик должен сам знать, как ему преподавать. Он всегда имеет свою методику, и распространять её на других, делая при этом как бы науку, бессмысленно.
Так вот, зная, что придёт комиссия не по специальности, а именно методическая, я быстро сляпал новую методику преподавания, по типу «Вам хочется песен – их есть у меня», которую позже не использовал никогда. Назовём её «конвейер». Это произвело такое впечатление, что я оказался вдруг одним из лучших молодых преподавателей. Суть «методики» проста. Я делил доску на четыре части и спрашивал сразу четверых, и т.д., а параллельно при этом сажал ещё четверых на первый ряд писать одну домашнюю задачу. Тем самым, охват студентов получался полным.
Правда, получаю я сейчас окольными путями письма, где меня признают бывшие студенты лучшим из тех, кто у них вёл, Но уверен, что не по этой методике.
Так вот, был у нас ещё один преподаватель, который по настоящему готовился к занятиям, очень скрупулёзно подбирал материал и задачи, крайне аккуратно проверял все контрольные и т.д. ( что, я каюсь, делал не всегда), и вообще относился к преподаванию, как к самому главному делу жизни. Это Алексей Борисович Потепун, которого я считаю прекрасным преподавателем, не умаляя при этом, конечно, свои выдающиеся достижения. У него, есть отличия от меня. В то время я был « молодым и почти красивым» и неженатым при том, что производило на лучшую половину определённо соответствующее впечатление, У меня был хорошо поставленный баритон ( не курил никогда, да и со спортом дружил ), а бедный Лёша, имел страшную для комиссии особенность - он при волнении заикался!!!. Я уж не говорю, что к этому времени он имел жену и ребёнка. Это всё чуть не погубило его. Как его удалось кафедре отстоять, я не знаю, но то, что это пошло на пользу факультету, несомненно.
Общественная работа
Был в наше время и такой вид деятельности. Сейчас это называется «волонтёрство». Отрицательной стороной, как практически всё в то время, была обязательность. Каждый должен был этим заниматься и это выхолащивало смысл в принципе хорошего занятия. Наш парторг А..А. Никитин считал, что всякая деятельность должна быть оплачена, Это совершенно не означало, что речь идёт о деньгах. Но всё должно было давало какие-то, как теперь говорят, преференции или в виде хорошего места в общежитии, или места в аспирантуре или получение звания ил ещё чего-то в таком роде. Общественная работа по его разумению не должна была быть кнутом. Так получилось, что ничего из предполагаемого списка мне было не надо, а выбрать работу было необходимо. Поэтому я решил выбрать то, что не отнимает постоянного времени, и проходит летом. Я занялся учащимися. Сперва это была ЛМШ ( летняя математическая школа), у истоков которой в Ленинграде я стоял вместе со своим однокурсником Володей Трегубовым . О ней можно и нужно отдельно говорить и много. Потом я стал куратором Интерната 45, и, конечно, постоянным членом приёмной комиссии, вследствие чего я объездил весь Северо-Запад, включая Прибалтику и Калининградскую область. Этот род деятельности не сильно мешал основной работе и потому у меня не было внутреннего сопротивления. Сказать, что я бы сдох от скуки без этой работы не могу, но и проклинать её не хочу. Так случилось, а значит , так должно было быть. Могу только сказать, что понятие волонтёрства мне гораздо ближе.
Размышления о науке
Как я понял, математики делятся на две категории, которые близки к их характерам. ( разумеется, есть и промежуточные ). Так случилось, что все научные темы и проблемы в математике, которые я решал, я находил самостоятельно. Это близко мне. Мне кажется, что если бы мне руководитель давал бы тему, то пришлось бы влезать так или иначе в его шкуру, стать частью его индивидуальности, его способа мышления, идти по его предложенному пути, а поскольку я сам крайний индивидуалист, то это сломало бы меня.
Очень сильное влияние на меня, хоть и заочно, оказал И.Р.Шафаревич. Меня поражали его результаты, которые появлялись в работах как некий фокус, вдруг. Когда я уже непосредственно с ним общался, я спросил, как он смог догадаться до такого неожиданного результата. Он ответил, что читал немецких классиков в оригинале и, говоря сегодняшним сленгом , «раскрутил» одно соотношение Эйзенштейна. После этого я утвердился во мнении, что не мемуары выдающихся учёных интересны потомкам, а то, как они дошли до той или иной идеи, истоки их мышления. Но я практически не видел ничего подобного в книгах по истории математики, к сожалению.
Сложная и я бы сказал, интимная тема – творчество. Всё, что связано с настоящим творчеством так близко к Богу, что говорить вслух считаю не слишком этично. Ведь у каждого из нас, как бы он ни относился к Бону, всегда свои отношения с Ним. Когда создаёшь что-то настоящее, ты чувствуешь, как будто тебя ведёт КТО-ТО, как будто КТО-ТО хочет приоткрыть завесу к себе, пустить в свою сокровищницу. Это чувство бывает очень редко. Во всяком случае, такое у меня было всего два раза в жизни. Но ощущение РАДОСТИ, СЧАСТЬЯ осталось на всю жизнь. Было, конечно, ещё много радостных моментов, но это, наверное, было от близости Ангелов, а не самого Бога. Самый худший способ достичь этого ощущения счастья, по-моему, стремиться оставить след у потомков. Наследить-то вы, может быть, и сумеете, а вот реального счастья, о котором я пытался сказать, не будет. Не даст ОН. Это главное.
Был ли я диссидентом?
Политически я пострадал дважды.
Первый раз из-за своей лени, наивности и откровенности. После окончания университета и поступления в аспирантуру мне было лень переносить профсоюзные бумаги из одной комнаты в другую, и так получилось, что уже работая на факультете, я не был членом профсоюза, а тут подошла выдача квартир в Старом Петергофе. Жил я тогда в коммунальной квартире худшего образца ( те, кто жил в то время в коммуналке, - понимают это ) с одной соседкой. Хорошо, когда такая соседка добрый, уживчивый человек. Так было до 70-ых годов у меня. Но потом там поселилась старая женщина с психическими отклонениями. И это стал кошмар. Мне выделили квартиру в 23 квартале, и я стал оформлять бумаги, среди которых нужна была подпись профсоюзной организации. Тогда председателем профкома на факультете была жена директора НИИММа.
На вопрос, почему я не член профсоюза, я вместо какой-нибудь уклончивой фразы сказал сдуру: «У нас профсоюзы – добровольная организация». После этого было раздуто политическое дело, разумеется, никакой квартиры я не получил и мой домашний кошмар растянулся ещё на 4 года. Думайте, господа, когда решаете чью-либо судьбу!
Выручил меня через 4 года Вадим Алексеевич Волков, за что ему низкий поклон от меня и покойной матушки.
Второй раз был совершенно безопасным и никакой ошибки я за собой не чувствую.
Был на факультете сын диссидента - Револьт Револьтович Пименов - и был я у него научным руководителем. Он был вполне серьёзный студент и наверняка стал бы хорошим математиком. О том, что его отец диссидент, я узнал гораздо позже, да это и не изменило бы ситуацию, я всё равно сделал бы то, что сделал. Когда Пименов дошёл до третьего курса, наше руководство вдруг решило избавиться от него (почему это нельзя было сделать при поступлении - для меня загадка), привязавшись к формальному поводу – отсутствию зачёта по физкультуре. Ко мне подошли ребята из его группы с прошением в деканат о его прощении и попросили подписать. Я написал свою отдельную бумагу, в которой просил найти возможность отсрочить Пименову сдачу зачёта, так как он имеет серьёзное будущее в науке. В итоге всех, кто как-то хоть по касательной были замешаны в этом деле, наказали. Например, мне не дали звание профессор. Я отнёсся к этому более чем спокойно. Конечно, я терял в зарплате, но моя зарплата доцента (320 рублей) была вполне достаточна для нормальной жизни, а большой семьи тогда ещё не было. Я понимал, что через 4 года наше начальство должно будет либо выгнать меня с работы, но это, пожалуй, перебор для такой ситуации, либо дать возможность получить звание профессор, что в итоге и произошло.
Диссидентом я, конечно, не был. На то были две основные причины:
1) Громадная леность. А ведь надо было бы покупать какие-то приёмники, слушать по ночам с помехами чьи-то голоса, искать подпольную литературу и т.д.;
2) Была своя интересная деятельность и другой мне не надо было.
Как я чуть не стал секретарём райкома.
Где-то в школьные годы была иллюзия, что наверху всё понимают, что там чистые
идейные люди ( пусть и не моей идеологии ), но эта иллюзия развеялась после одной конференции в Кишинёве. Нас поместили в гостиницу, где была ещё верхушка комсомольской элиты, приехавшая на какой-то съезд. Однажды в коридоре мне встретился парень из этой «тусовки», как сказали бы сейчас, мы слегка с ним поговорили в кафе, он подумал, что я тоже из их компании и предложил мне переспать с ним, посулив сделать меня каким-то секретарём райкома. После этого он удивился моей реакции, сказав, что у них это вполне принято.
Кто в ответе?
Разумеется, мне было дико слушать советскую пропаганду, которая велась в таком стиле, что казалось, её ведут враги, лучшей пропаганды для разрушения страны было не придумать. Вся пропаганда укладывалась в известную частушку
«Прошла зима, настало лето
И солнышко светит по-прежнему,
Спасибо партии за это, и
Лично товарищу Брежневу»
Привожу целиком только для молодёжи, чтобы они понимали уровень бездарности пропаганды. Именно на партийно-бюрократической верхушке, так же, как в своё время на верхушке царской власти, лежит ответственность за гибель страны. Считаю, к сожалению, что именно гибель, так как в отличие от времён Сталина, когда ещё оставалось много в душе народа от мощной закваски старой России, но после бездарного правления в двадцатом веке, когда в народе уже не осталось никаких стержней, когда лучшая часть народа была уничтожена, надежды просто нет.
Сужу по многим доступным мне деталям.
Когда встречаюсь со своими одноклассниками и спрашиваю естественно про детей, то за редким исключением у всех дети ТАМ. Это естественно, каждый хочет сохранить самое дорогое, что у него есть – детей, а заверения нынешнего руководства в том, что «Всё хорошо, прекрасная маркиза…» никого уже давно не убеждают, так как «видящий, да увидит», и наше поколение уже всё давно поняло.
Если коснуться практически любой сферы деятельности, то специалисты в ней скажут, что никаких перспектив нет и не предвидится. Потому заканчиваю словами И.Бунина
«Что ж, камин затоплю,
Буду пить,
Хорошо бы собаку купить»